За три недели до украинских парламентских выборов во взаимоотношениях Москвы и Киева появился новый неприятный сюжет: Приднестровье. Введение нового режима вывоза грузов из самопровозглашенной республики однозначно осуждено Тирасполем и Москвой и однозначно поддержано Кишиневом и Брюсселем. Именно такая полярность оценок и объясняет, что на самом деле произошло.
Ни для кого не секрет, что интересы России и Украины в приднестровском регионе совпадали – по целому ряду пунктов, по целому ряду обстоятельств. При этом было бы иллюзией считать, что совпадение было связано исключительно с личной – или клановой – заинтересованностью бывшего украинского президента Леонида Кучмы. И доказательством этого служит тот факт, что более чем год после победы Виктора Ющенко на выборах главы государства Западу не удавалось добиться нового режима вывоза – или блокады – кому как нравится. Изменения произошли именно сейчас, на фоне сообщений об украинско-американских договоренностях относительно вступления Украины в ВТО. История не имеет, конечно, сослагательного наклонения, но если бы президентом Украины был бы сейчас не Виктор Ющенко, а Леонид Кучма (Виктор Янукович), то было бы принято аналогичное решение. Это я не к тому, что «дожали». Это я к тому, что незаметно произошло перемещение геополитических стрелок.
И совершенно естественным представляется то, что блокаду Приднестровья осудила оппозиционная Партия Регионов. Если бы сейчас в оппозиции был бы Ющенко, его голос, протестующий против блокады братьев-украинцев в ПМР, звучал бы еще более гневно. Но: если Янукович победит на парламентских выборах и станет премьером или участником коалиционного правительства, блокады ПМР он не отменит. Потому что сегодня новый режим вывоза точно так же соответствует государственным интересам Украины, как он не соответствовал им вчера.
Интересы России и Украины разошлись еще на одном, весьма важном направлении – именно там, где стороны всегда находили общий язык. И для российской стороны это расхождение должно стать не столько поводом для дипломатической реакции, особенно безопасно выглядящей на фоне западной поддержки, сколько поводом задуматься о будущем собственных возможностей на постсоветском пространстве. Ведь было понятно, что ключи от будущего развития приднестровской ситуации лежат именно в украинском кармане. И если в Киеве эти ключи вдруг сдадут на хранение в Брюссель – то, что же останется делать российским дипломатам и политикам?
А Приднестровье? А вот тут-то мы и убедимся в эффективности государственной структуры ПМР. Ее руководству должно было быть ясно, что рано или поздно самопровозглашенная республика окажется в клещах осознавших свои европейские интересы Кишинева и Киева. Если в этих клещах ПМР окажется способной выстоять – то это и откроет новые возможности для решения старого конфликта – разумеется, с участием Тирасполя и Москвы. Если же окажется, что возможности выживания сильно преувеличены, тогда конфликт будет преодолен без этих двух сторон.
