Рифат Шайхутдинов

То, что происходит в эти дни на Украине — очень серьёзно. Эти события не сводятся к решению вопроса о том, кто займёт пост президента Украины, и даже не к тому, как это произойдёт — относительно мирным путём или с помощью насилия. 

Вопрос гораздо глубже. Мы стали свидетелями и даже участниками столкновения двух способов выстраивать и оформлять власть, и мы продемонстрировали самим себе и всему миру полное бессилие, проиграв в ситуации украинских выборов по всем статьям. Тот способ власти, то понимание власти, которые реализуются на территории Украины — как и на территории России, Грузии, Абхазии и ранее Сербии — оказались неспособными противостоять другому, современному и эффективному. Выборы на Украине — это яркий и наглядный пример использования технологии, которую применяет глобализованная часть человечества — Европа и США — при расширении границ формирующейся империи.

Если власти Украины проводили выборы, то Европа и США проводили на этой территории нечто вроде «спецоперации»: действие по особой технологии, в которую выборы были включены в качестве лишь одного элемента. Это не заговор и не чей-то злой умысел, направленный против Украины и России, — с ним можно было бы справиться, а то, чему ни мы в России, ни действующая власть и официально выигравшая выборы на Украине сторона ничего противопоставить не могут — определённая схема. 

Раз технология и схема действия созданы, они непременно будут распространяться. И что может поделать пешеход против вдруг вынырнувшего из тумана и несущегося на него «Хаммера»?

Нас определённо «сделали», а мы озираемся и не видим, кто, как и откуда ждать следующего удара... 

Но почему мы не можем противостоять развёртыванию технологии? В чём она состоит и чего мы в России и Украине не понимаем и не умеем?

Механизм использования выборов 

Схемы, по которым действовала и действует оппозиция в Сербии, Грузии, а теперь на Украине, настолько близки, что можно уверенно говорить, что мы имеем дело с новым, осознанно применяемым механизмом реализации внешней политики США (и Европы), с новым механизмом захвата власти в посткоммунистических странах. В чём состоит эта схема? Сначала проанализируем её внешние проявления, а потом попробуем выявить то, что стоит за ними.

1. Выбирается оппозиционная фигура, так или иначе близкая по образу мыслей американцам, внутренне чуждая тем обыкновениям власти, которые практикуются на территории. Этот человек должен быть привержен демократическим ценностям и ценностям свободы. 

Но чтобы эта приверженность не оказалась просто предвыборным трюком — все кандидаты говорят примерно одно и то же, — важно, чтобы этот человек был материально «прикреплён» к западным ценностям: либо жена американка (Коштуница, Саакашвили, Ющенко), либо человек учился или долго жил в США или Европе (Саакашвили, …). «Цивилизованность» должна быть на нём закреплена, он не должен быть в состоянии от неё отказаться.

Это требование связано с ментальностью постсоветских людей: с такой цивилизованностью у них связаны определённые ожидания, и такой человек не может их не оправдать. Люди уже подсознательно верят: Ющенко в отличие от партбюрократа Януковича, не может не вести честную игру. 

2. Вокруг этого лица объединяют прежде всего интеллигенцию, точнее, людей, ориентированных не только на общенациональные телевизионные каналы. Интеллигенция противопоставляется действующей власти, к которой она испытывает недоверие и ожидает от неё различных проявлений репрессивности.

Очень важно понять, почему именно интеллигенция поддаётся на имидж западной цивилизованности. Помимо очевидных ценностных и материальных причин (более тесная, чем у остального народа, связь с Западом — контакты, гранты и т.п., над чем хорошо поработали соответствующие фонды), есть и такие, как общий идеологический вакуум посткоммунистических стран (люди подвержены самым различным влияниям), а также отношение к власти, законности и иным институтам власти как к относительным явлениям, подверженным изменениям и небезусловным. Интеллигенция плохо понимает, чем живёт остальной народ. 

Очень важной причиной является то, что нынешняя властная элита не знает способа эффективного включения интеллигенции во власть. Во Франции после событий 1968 года были разработаны такие механизмы, включающие ротацию, и теперь каждый интеллектуал часть своего времени уделяет участию в выработке государственных решений, работает в экспертных советах, занимает соответствующие должности и т.п. На Украине (и в России) интеллигенция не понимает власть, поскольку власть не знает, что с ней делать. Она лишь пользует интеллигенцию, употребляет её, не пытаясь привлечь к созидательным делам во благо государства и политической системы. Интеллигенция не видит во власти людей мудрых и разумных, ощущает себя выброшенной на обочину истории и считает, что европейский порядок подходит ей больше.

3. Внутри страны формируется территория, где оппозиционный кандидат получает безусловную поддержку. Она в дальнейшем становится плацдармом для объявления и расширения власти оппозицией. На Украине это западные области и Киев, в Грузии — прежде всего Тбилиси. На этой территории власть избранного президента заранее не признаётся. Люди, живущие на этой территории, — наряду с интеллигенцией — по замыслу должны стать основой, костяком будущего «народа оппозиционной власти» — тем народом, над которым получит в первую очередь власть оппозиция. 

Этот новый народ (народ новой власти) ориентирован на иной тип ценностей, на определённый стиль жизни и определённое будущее, которые существующая власть не поддерживает. А действующая власть не фиксирует, что она имеет дело уже с другим народом, не признающим её правления, не понимает, что с этим можно делать, просто не видит этого.

У оппозиции существует внестрановая легитимация для нового народа: США заранее объявляют, что выборы нелегитимны, а признают они только победу оппозиционного кандидата. Значит, этот другой народ приобретает легитимность извне. 

4. Действующая власть объявляется участником выборов (а не их организатором) через одного из кандидатов (административный ресурс). Предполагается, что она этот ресурс не может не использовать. Для этого предположения используется традиционное недоверие украинских и российских граждан к власти.

Далее из этого проистекают многочисленные следствия, самое важное из которых то, что выборы и вообще действия властей трактуются как неправовые, а факт нарушений (вообще говоря, не доказанный) превращается в очевидный. Все требования к властям концентрируются вокруг того, чтобы они вернулись в правовое поле или не выходили из него. При этом действия оппозиции могут быть какими угодно. Фактически налицо шантаж. 

5. Не просто широко, а в массовом масштабе используются международные миссии, наблюдатели и общественные организации, имеющие возможность интерпретировать события в нужном для оппозиции ключе, а также участвовать в альтернативных подсчётах голосов, формировании общественного мнения и т.п. Одно из важнейших функций этой массовости — физическое заполнение каналов коммуникации и СМИ, такое, что иные интерпретации просто не могут пробиться к слушателям и читателям. Происходит захват дискуссионного поля.

6. Используются параллельные подсчёты результатов и exitpoll’ы, а также социологические опросы прежде всего для формирования и усиления недоверия к власти. 

7. Используются основные мировые информагентства для формирования нужной оппозиции трактовки происходящего и для выражения — причём заранее, до объявления любых результатов — уверенного сомнения в демократичности процедуры.

8. Используются массовые выступления в столицах стран — в Белграде, Тбилиси, Киеве — для демонстрации несогласия с действиями властей и продавливания своего кандидата. 

Но несогласие с той интерпретацией этих действий, которую сами же сторонники оппозиции и сделали.

Столицы государств выбираются при этом из тех соображений, что там сконцентрирована пресса, особенно иностранная, штабы международных организаций, посольства и т.п. и где противостояние с действующей властью может быть эффективно показано и проинтерпретировано. Кроме того, структура сознания в постсоветских государствах отождествляет власть со столицей. 

9. При этом заранее создаются и после выборов используются экстремистские (силовые) организации активистов оппозиции: в Югославии — «Отпор», в Грузии — «Кмара», на Украине — «Пора». Их члены знают друг друга, обмениваются опытом, а в моменты смены власти участвуют в активных действиях.

Эти экстремистские организации являются зачатками будущей «гвардии» и организационной структуры, которая будет обеспечивать безопасность демонстрантов, возможность противостояния силовым структурам, организацию транспорта и т.п. 

С самого начала формируются зародыши будущей оппозиционной полицейско-административной структуры. Эти силы финансируются, их тренируют и организуют, именно они будут управлять организацией демонстраций. За месяц до выборов почти все пансионаты под Киевом были сняты для размещения и тренировок этих активистов.

В Киеве оппозиция организована на высочайшем уровне: участников сменяют, кормят, размещают, одевают, им платят — то есть демонстранты просто наняты на работу. Организационно оппозиция легко побеждает действующую власть: известны случаи, когда приехавшие донбасские шахтёры были «перенаняты» (растворены) оппозицией, поскольку власть, привезя их из Донбасса, не озаботилась далее их размещением, едой для них и т.п. 

Существующие структуры власти либо не замечают этого организационного фактора, либо не могут ничего сделать: факт оплаты демонстрантам не является основанием для административного преследования, хотя, разумеется, то, что заполняет майдан Незалежности — это не демонстрация народа, а форма занятости нанятых служащих.

10. Парламент и депутаты используются оппозицией для вмешательства в выборный процесс. Во-первых, существует неприкосновенность депутатов, что позволяет им служить живым щитом для различных действий, граничащих с силовыми (так на Украине оппозиционные депутаты 23 октября захватили ЦИК Украины, что привело к непринятию решения ЦИК об открытии 400 избирательных участков в России). Во-вторых, парламент используется как площадка для интерпретации и трансляции нужных оппозиции трактовок. В-третьих, через него можно легитимизировать определённые действия (как, например, В. Ющенко принёс присягу перед частью депутатов в зале парламента). 

Демократические формы используются не по назначению, законные механизмы применяются незаконно.

Не существует никакого варианта справиться с депутатами, когда они начинают «хулиганить», так же как нет способа ограничить парламент, применяемый для захвата власти оппозицией. 

11. Сознательное использование принципов ненасилия, начиная от названия («бархатная», «каштановая» революция, «революция роз») и заканчивая символикой, имиджем и пр. Не прав окажется тот, кто первым применит насилие.

Но реально насилие скрыто. Оно смещается с физического насилия на иной его тип: блокада Киева ударит по поставкам продуктов, дезорганизация органов власти вызовет ряд вполне ощутимых последствий и так далее. Волк в овечьей шкуре причиняет реальные беды, однако притворяется мирным демонстрантом. 

Власть такого способа действий основана на генетических страхах народа: страха перед смутами и народными восстаниями, гражданскими войнами и страха перед репрессиями.

12. В дальнейшем «изматывание» существующих структур: объявление бессрочных забастовок и массовых пикетов в столице и на территориях, где сконцентрированы сторонники оппозиции и которые фактически перешли на её сторону. 

Примерно так выглядит эта эшелонированная и продуманная схема захвата власти оппозицией, которая уже дважды сработала — в Грузии и Сербии — и полным ходом разворачивается на Украине.

Суть её можно резюмировать и описать в нескольких словах. 

Полный захват пространства интерпретаций и символического пространства.

Создание «своего народа», увод его из-под действующей власти. 

Принуждение власти к действиям на правовом поле — а оппозиция пользуется знанием правовых механизмов, но свободна от права.

Использование законных структур и механизмов не по назначению — для захвата власти, «убийства государства» (и расчленения «трупа») 

Поразительно, но с точки зрения технологии существует отчётливая параллель между действием этой схемы захвата власти — и современным терроризмом.

Террористы также продумывают схемы действий официальных властей, находят в них дыры, и строят свою схему поверх существующих, тем самым добиваясь своего результата. Точно так же их схема невидима, точно так же они используют законные и демократические формы не по назначению, точно так же этот принцип действий практически неуязвим (более подробно см. в нашей статье «Террор и власть» — на http://www.reformy.ru/?show=news_publications&news_id=15). Точно так же они могут понести наказание за неосновное своё деяние: террористы — всего лишь за убийство, а захватчики власти, действующие по этой схеме, — за беспорядки, препятствование деятельности органов власти и т.п. 

Наказания за «убийство государства» нет. А сделать это можно просто и практически безнаказанно.

Почему? Из-за чего этой схеме невозможно ничего противопоставить? 

Современная власть против власти, давно устаревшей

Действующая власть в России приложила массу политических усилий на самом высоком уровне, чтобы способствовать выигрышу В. Януковича. Несколько раз В. Путин встречался и с ним, и с Л. Кучмой. Было принято несколько популярных и разумных решений — например, по гражданству, по регистрации, по отмене НДС на продажу газа и т.п. Были предприняты действительно все возможные действия в рамках конституционного, правового и политического поля. Власти России и Украины действовали точно по учебникам политологии, а лучшие российские политтехнологи ковали В. Януковичу выигрыш в выборной гонке. 

И всё же, несмотря на объявленную победу, власть он не получил. Оппозиция продолжает разворачивать свой сценарий дальше. В этом смысле и Украина и Россия проиграли оппозиции, оказались в беспомощном состоянии.

Независимость оппозиционного сценария от исхода выборов  

Сколько бы ни получил в конце концов по официальным подсчётам голосов В. Янукович, сторонники В. Ющенко заранее объявили свою победу — пока моральную, заявляя как широко известный факт неспособность и нежелание властей провести честные выборы без использования административного ресурса.

Даже если бы Ющенко получил 30% голосов — оппозиция действовала бы точно так же. 

Оппозиция была в беспроигрышной ситуации.

Понимала ли это действующая украинская власть, российские консультанты, штаб В. Януковича? Неизвестно, но действовали они так, как будто не понимают. Их внимание было сосредоточено на выборах, как будто бы цифра, полученная внутри этой демократической формы, является решающей для передачи власти. Оппозиция же действовала поверх выборов, используя этот момент только в качестве пускового механизма для начала действия согласно отработанной схеме. Была применена антивыборная технология, которая никак не блокировалась. 

Что мешает выявить схему. Почему мы не поняли эту схему — она же была использована буквально месяц назад в Абхазии, а год назад — в Грузии — и не смогли противодействовать ей? Что заставляло власть сосредоточиваться на использовании исключительно «внутривыборных» механизмов?

Да то же, что в своё время, два года назад, помешало получить награды на зимней Олимпиаде: непонимание того, что спортивные победы — это только материал для дальнейших действий по поиску допинга, по объявлению положительных результатов, по использованию тонкостей экспертной и судебной процедур и механизмов действия массовой коммуникации и т.д. Мы считали, что результаты будут говорить сами за себя, не осознавая, что мир изменился, что ничего уже само за себя не говорит, что созданы совершенно другие структуры легитимизации, чем те, к которым мы привыкли. Мы проиграли не на лыжне, а в судебных разбирательствах и на страницах газет.

Сегодня на Украине мы эти выборы проигрываем не в избирательных участках и не в ЦИК, а в мировых информагентствах и «внутри» тех граждан, которые уже заранее приняли решение не подчиниться власти. И проигрываем не оппозиции, а тем новым способам осуществления власти, которые уже добрый десяток лет отрабатывают США и Европа (об этих способах далее). 

Оппозиция на Украине выигрывает — это четверть беды; однотипные оппозиции выигрывают раз за разом в зоне исторического влияния России — это полбеды; но настоящий кризис, подлинная беда в том, что мы просто не видим и не понимаем, за счёт чего это делается.

Внешняя легитимация. Что делает Лех Валенса, приехавший в Киев? Ведёт переговоры с Л. Кучмой, В. Януковичем и В. Ющенко. Но кто такой Ющенко? 

Формально никто. Но политики, государственные деятели, комиссары разговаривают с ним, придавая ему внешнюю легитимность, утверждая и себя, и тот народ, который уже воспринимает Ющенко президентом, что он — есть.

Действующая власть не отказывается встречаться с Квасневским после его встречи с Ющенко, хотя факт этой встречи превращает визит в неофициальный, частный. Она не запрещает Квасневскому въезд в страну. Тем самым признаётся авторитет ЕС, а Кучма и Янукович признают существование Ющенко. А потом и садятся с ним за стол переговоров. 

Де-факто это означает, что В. Янукович сам не признаёт себя властью, он начинает сомневаться в собственном существовании, в собственной легитимности. В глазах народа, который идёт за ним, эта легитимность просто распадается.

Это значит, что власть не понимает механизмов порождения легитимности. А они таковы: если десять международных деятелей приедут и проведут переговоры с Ющенко, то он уже будет фигурой, равноправной всем остальным, имеющей статус «третьей силы». Давая внешним деятелям встречаться с Ющенко, власть признаёт факт спорности выборов, наличия у Ющенко оснований для притязаний и т.п. Фактически отказывает самой себе во власти. 

Политтехнологи в авангарде непонимания

И добро бы это непонимание исходило от действующих политиков — но даже те люди, которые причисляют себя к мозговому центру действующей власти, к проектировщикам политического процесса, не видят происходящего. Комментарий Г. Павловского, сделанный им по каналу «Россия» в ночь с 24 на 25 ноября, звучал так: «Оппозиция лишила себя маневра. Она завела людей в тупик. Им нужно обострение ситуации для оправдания самозванчества». 

И это говорится в тот момент, когда сторонники Ющенко фактически — если не будут предприняты решительные действия — выиграли ситуацию в мировых СМИ и в отношении правительств влиятельнейших стран, когда на Украине создаются внутренние анклавы непокорства (причём уже с обеих сторон ввиду дефицита общеукраинской власти), когда половина населения не подчиняется решениям власти и не верит ей — когда у власти украдена половина народа!

Это свидетельствует о том, что Г. Павловский работает исключительно в рамках выборов, повышая рейтинги и явку, консолидируя сторонников Януковича и доводя процент до максимальной цифры, в то время как оппозиция совершенно безразлична к этим усилиям и действует в других пространствах. 

Пока политтехнологи работали внутри России, их способы были относительно эффективны, но как только они столкнулись с внешними технологиями, их никчёмность стала видна воочию.

Неизвестная власть 

Эти проявления иного типа власти просто невидимы как для политтехнологов, так и для представителей правительства. США и Европа достигают своей цели по присоединению к новому имперскому порядку всё новых областей и стран непостижимым для российских (украинских, сербских...) властей способом. Они понимают и вычисляют наши действия, а мы их вычислить не можем. Они рассчитывают на то, что мы будем действовать одним-единственным, заранее им известным способом. И они отнюдь не ошибаются в своих расчётах.

Неужели же мы так и будем позорно, всухую проигрывать, как когда-то проигрывали конницей против танков? Эта беспомощность весьма опасна для судьбы России. 

Технология захвата власти против права

Украинская ситуация показывает, что фактически навязанный Западом Украине (и России) в начале 1990-х годов правовой механизм легитимизации власти, закреплённый в Конституции, само правовое государство, оказался ловушкой. Стратегию Запада можно представить как двухходовку*. /* Точно такая же двухходовка была реализована и в экономике: сначала был произведён вброс идеологии свободного рынка, экономической свободы, частной собственности, предпринимательства, и хозяйство Украины (да и России) было переломано и перестроено на этих основаниях, — а потом выяснилось, что реальные механизмы современного капитализма только частично связаны с этим. Определяющими сегодня являются инфраструктуры и сети, символический капитал и инноватика (брэнды и т.п.), технологии и стандарты, агрессивный маркетинг и реклама. Получив частичное, устаревшее знание и реализовав его, и Украина и Россия безнадёжно проигрывают в конкурентной борьбе./ 

Первый ход: дать власти в руки новую, модную, «демократическую» игрушку — выборы, научить с нею обращаться, вырастить слой политтехнологов и политконсультантов, сделать её привычным инструментом (вместе с вытекающими из культурных и менталитетных особенностей народа характерными нарушениями) смены или продолжения власти.

Второй ход: проанализировать использование этого инструмента и создать противодействующий сценарий, основанный на работе поверх выборного демократического механизма — на использовании современных властных инстанций: «биовласти» и власти интерпретаций. 

Эта властная стратегия и эти технологии обсуждаются во многих современных трудах о новом общественном порядке (у Негри в «Империи», у Фукуямы в «Великом разрыве»). «Биовласть» — это власть государства над телами и сознанием людей, это формирование своего народа, своих граждан. В традициях российской власти использовать народ как сам собою появляющийся материал, а, например, в США народ тщательно готовят под определённый тип власти.

Символическая власть или власть интерпретаций — контроль того, как люди понимают и воспринимают события и ситуации с использованием механизмов коммуникации. Власть направляет и подсказывает: что важно, а что нет, на что обратить внимание, а на что не надо, что существует, а чего нет совсем. Действующая в этой плоскости власть ни за что не дала бы транслировать клятву В. Ющенко на Библии в верности украинскому народу на всю страну... 

Если механизмы сознания людей строятся и находятся в поле внимания власти — то это значит, что правовые формы реализации власти уже не срабатывают: они основаны на неизменности интерпретаций и сознания, что правильно в том обществе, где это регулируется культурой. Современные технологии власти, влияющие непосредственно на сознание, на порядки мощнее привычных нам правовых. И теперь на Украине мы видим тот неуклонно действующий и перемалывающий всё на своём пути процесс распространения империи, который описан у А. Негри.

При этом гарантия успеха полная: иного механизма продолжения власти действующая власть не знает, она не может осознать, что используемый механизм лишь один из возможных, что она вынуждена действовать исключительно в правовом пространстве. Как телёнок на бойне, она не знает, откуда последует удар. В то же время оппозиция решает вопросы гораздо более свободно, неправовым образом, вычисляя действия противника без труда.

Характерными являются слова Л. Кучмы на пресс-конференции вечером 24 ноября: власть не принимает участия в работе избиркомов, на Украине действует самый демократический избирательный закон. Это означает, что власть не видит необходимости покидать правовое поле, несмотря на то что её противники действуют всё более беспардонно. 

Раздаются призывы В. Путина, С. Лаврова, Л. Кучмы, В. Януковича оставаться в рамках права и публичные заверения в том, что они из этих рамок не выйдут. Но именно этого от них и ждёт оппозиция, именно на это она и рассчитывает.

А в это время В. Ющенко приносит присягу, создаётся Комитет национального спасения, объявлена политическая забастовка, планируется перекрывать дороги и нарушать работу госучреждений. Что, как не изначальное, навязанное бессилие, руководит бездействием власти? Руки связаны у государства, но развязаны у оппозиции. 

Заметим: каждое из действий оппозиции, которые были описаны вначале, законно. Только все вместе они образуют неправовую конструкцию, с которой государственные службы пытаются справиться в рамках права, фиксируя лишь отдельные её проявления. Ведь правовым образом практически невозможно доказать взаимосвязь отдельных проявлений идущей «спецоперации», поскольку тот, кто удерживает схему целиком, находится за пределами страны.

Оппозиция уже сформировала свою власть — если можно так выразиться, «летучую», без материальных опор, но действующую и крепнущую. У неё есть зародыш своей территории и административно-полицейской структуры, мировая пресса, свой народ, поддержка ряда стран и одной из Церквей. Этого просто не увидела ни команда В. Януковича вместе со всеми политтехнологами, ни существующее государство. Схема, по которой произошёл выигрыш, остаётся для них неведомой. Власть для них замещена, заслонена правом, материальной силой, государством, и за этими шорами не было видно, как формируется власть оппозиции, использующая современные механизмы. 

Какие властные механизмы не сформированы?

Расчёт на правовые механизмы поддержания власти не позволил Украине развить иные, существенно более современные и эффективные.

Нематериальные угрозы

Среди угроз власти, которые способна различить и выявить сегодняшняя власть, есть только материальные угрозы: нарушение территориальной целостности, диверсии и саботажи, угроза военного нападения или пограничных конфликтов, экономические угрозы и т.п. Эти угрозы сосредоточены в хозяйственной, административно-полицейской и военной плоскостях.

Огромное количество «нематериальных угроз», связанных с политическими институтами, с населением и его сознанием и ментальностью, с символическими и коммуникативными формами, с интерпретациями и чужим экспертированием — остаются вне зоны внимания власти, прессы, политтехнологов. 

Та власть, к которой мы привыкли, умеет видеть, как у неё пытаются захватить территорию, украсть деньги — но на Украине совершенно незаметно для всех у государства украли репутацию, авторитет и часть граждан, перевербовав их в «свой народ».

А, например, в США сформулировано в различных государственных доктринах (и закреплено в массовом сознании) такое понятие, как «угроза демократии». Или «приверженность идеалам свободы». Одно это позволяет американцам объявлять зоной своих жизненных интересов любую точку планеты, где, по их понятию, нарушается демократия или откуда исходит угроза свободе. 

Отношение к населению

Власть не обращает никакого внимания на своё собственное население с точки зрения того, насколько по факту оно принадлежит этой стране. Быть гражданином, иметь паспорт — этого с точки зрения власти вполне достаточно. И вдруг выясняется, что половина граждан за один день перестали быть подвластными этой власти и скорее всего готовы присягнуть не объявленному президенту, а его оппоненту.

Что же произошло? Неужели государство не заметило, что эти люди, живя на Украине, фактически ориентировались в своих интерпретациях, оценках, интересах, жизненных стремлениях или на иные государства — Польшу, Венгрию, ЕС, США, — или на иные идеалы? 

Как власть могла спокойно допустить, чтобы у неё за несколько лет украли половину населения?

Это происходит не только на Украине, но и в России, поскольку власти наших стран рассматривают свой народ как неисчерпаемый ресурс, а может быть, и как материал, как то, что всегда было и будет, к чему не надо прилагать никаких усилий.

Каждый человек рассматривается властью как обуза, как объект бюджетных трат, поэтому чем меньше будет населения, тем лучше — оно должно достичь таких размеров, чтобы власть могла бы с ним без труда управляться. После этого не надо удивляться, что целые области, типа Сахалина, Владивостока или Калининграда в России или Львовщины и Волынщины на Украине готовы без труда перекинуться под иную юрисдикцию, а выпускники самых престижных вузов куют экономическое процветание США. Попытки выращивать нужных людей делаются на нашем постсоветском пространстве на редкость неуклюже и неэффективно, с использованием устарелых идеологических приёмов, а в это время власти Европы и США создают для себя граждан на чужих территориях. 

Исключительный режим

На Украине не зафиксирована возможность введения никакого исключительного режима или механизма федерального вмешательства. 

Как утверждалось уже 300 лет назад, суверен, властное лицо — это тот, кто принимает решение об «исключительном случае», то есть приостанавливает действие законодательства в силу права на самосохранение государства.

Теряя возможность действия таким образом в подобных исключительных случаях — а сейчас такая ситуация наступила, — уповая только на правовые формы, государство теряет, не восстанавливает свою власть. Если в ответ на все действия оппозиции, поднявшей свой народ на акцию неповиновения, на фактический выход из-под власти, может последовать только заведение двух уголовных дел на тех лиц, которые вторглись в здание АП и Минобразования, то власть на Украине ещё раз подтверждает свою беспомощность. 

Оппозиция отделяет в свою пользу несколько областей, набирает себе народ, пользуется зарубежной поддержкой для устранения законной власти, а действующий президент не имеет средств, чтобы ввести то или иное особое правление?! Конгресс США после 11 сентября 2001 года принял так называемый Патриотический акт, отменяющий массу существовавших правовых механизмов и гражданских прав ради защиты и сохранения государства — то есть поступил как подлинная власть, восстанавливающая свой суверенитет. Кондолиза Райз заявила прямо: «Мы не будем ориентироваться на устарелое консервативное право».

Право на вмешательство

Сегодня в государственном праве активно обсуждается вопрос кодификации права на вмешательство в случае тех или иных угроз. США и Европа заявляют о возможности вмешательств в случае «нематериальных угроз» — угрозы демократии, нарушения прав человека, а также ситуации безвластия. Такое право на вмешательство на Украине не кодифицировано.

Всё сказанное относится в полной мере и к России, которая также стала объектом террора, демографической угрозы и иных «нематериальных угроз», но не может пока ничего им противопоставить (хотя раньше, в советскую эпоху, у нас было понятие «угроза делу мира и социализма» и действовали в соответствии с ним). Пока мы думаем, что мы конкурируем на мировой арене в вооружениях, в экономике и т.п., у нас открыт фланг: мы не можем конкурировать ни в способах трансформации власти, ни во включении людей в нужную власть. 

Власть ни на Украине, ни в России не действует как современная власть, способная конкурировать на мировой арене с созданными за последние годы технологиями власти.

Что ждёт Европу и мир: третья мировая на пороге 

Украина лишь один из плацдармов проводимой стратегии на распространение новой империи. И ни одно государство постсоветского пространства не может ничего противопоставить этому распространению.

Империя — глобализованный, однополярный мир — использует новейшие и самые эффективные механизмы и инстанции власти для закрепления своего господства. Это символическая власть, власть интерпретаций, «биовласть» — то есть формирование людей, приспособленных для жизни в этом обществе: людей с определёнными стандартами поведения, взглядами, реакциями, ориентациями и т.п. Это опора на внегосударственные формы власти: механизмы ЕС, ВТО, международные трибуналы и суды, различные клубы и неправительственные организации, на торгово-промышленные международные концерны и СМИ. В основе своей это власть инфраструктур, с которыми обязан быть совместим любой товар, власть стандартов, сертификатов и т.д. 

Благодаря этому эшелонированному механизму поддержания и распространения власти, самому эффективному на сегодняшний момент, мы не в силах ничего ему противопоставить.

С Украины начинается постепенный, но неуклонный передел Европы, попрание хельсинкских договорённостей о нерушимости границ. 

В Хельсинки в 1975 году все государства Европы обязались руководствоваться принципом нерушимости границ, фактически объявив вне закона территориальные притязания, а тем более войны. Именно на этом держится международный порядок в Европе, да и во всём мире. Первый же прецедент нарушения этого принципа явится пусковым механизмом для множественных претензий.

Необходимо учесть, что масса частных интересов различных государств сосредоточена сегодня на расколе Украины. Так, Польша стремится приобрести вес и влияние в ЕС, и отторжение части Украины в её пользу, да даже и участие в разрешении сложившейся ситуации, будет очень способствовать этой цели.

Именно потому польские влиятельные эмиссары пытаются разрешить ситуацию на Украине в своих интересах. В этом же направлении действует и мощное польское лобби в США (напомним, что З. Бжезинский — этнический поляк). 

Начавшийся пересмотр границ — прелюдия к третьей мировой войне. Европа покатилась ко Второй мировой войне с передела карты. А если сейчас Польша потребует часть Украины, ещё одну часть выкроит себе Венгрия, Румыния, то что будет дальше?

Отдать Калининград Германии, а Крым — Турции? 

Это началось ещё в Югославии, продолжилось в Грузии и Молдавии (где был по требованию ЕС отвергнут план мирного урегулирования с участием России), происходит сейчас в Абхазии и на Украине. Европейский порядок жизни распространяется.

Белоруссия станет следующим объектом воздействия: уже сейчас она находится в международной изоляции. Россия слишком велика, чтобы применить подобные связанные с выборами механизмы, поэтому в ней будут применяться схемы «биовласти»: отторжение население по частям, слоям, группам. 

Западные области, Калининград, возможно, юг России, а также Поволжье с высоким процентом мусульманского населения и, разумеется, дальний Восток станут объектом такой экспансии.

Украинские сценарии 

Объявленный оппозицией принцип ненасильственных действий и то, что власть приняла на себя обязательство действовать строго в правовых рамках, очень сильно сужают свободу маневра для законной власти. В этих рамках любые действия существующей власти Украины, направленные на пресечение забастовки, на объявление оппозиционеров преступниками и пр., будут расценены ЕС как повод для вмешательства и для ввода полицейских сил. При этом подобное вмешательство России будет расценено как повторение Чехословакии 1968 года, и дальше начнутся следующие повороты давно расписанного сценария.

Военно-полицейское вмешательство России — подарок судьбы для ЕС и США в этом регионе. Без этого фактора возможны четыре сценария. 

1. Часть регионов и федеральных структур присягнут на верность В. Ющенко. Произойдёт раскол, противостояние, что даст повод Европе или США вмешаться, ввести международные миротворческие силы под предлогом защиты населения — и отколоть часть Украины. Если это случится до передачи власти В. Януковичу, В. Кучма сможет ввести чрезвычайное положение, объявить выборы несостоявшимися и заморозить ситуацию.

2. Если подчиняющихся В. Ющенко структур окажется недостаточно, то начнутся бесконечные митинги и изматывающее противостояние. Начнётся осада столицы. Власть будет проверяться на прочность, а время — работать на оппозицию. 

Власти спустя какое-то время начнут либо разгонять саботажников и демонстрантов (последствия — как в первом сценарии), либо преследовать верхушку оппозиции.

Это немедленно сделает из них мучеников, укрепит в их сторонниках убеждение, что они чужие и этой власти, и этой территории. Часть территории Украины всё равно потеряна. 

3. В. Янукович переносит столицу в другое место и, поскольку на его стороне регионы-доноры, отключает западной части финансирование, газ, энергию. Гуманитарная катастрофа: Западная Украина просит помощи у ЕС.

Таким образом, для Европы получается выигрыш во всех случаях: в зону влияния ЕС включается либо половина Украины, либо она целиком. Как говорится в старом анекдоте, сначала деревню заняли партизаны, потом немцы, потом снова партизаны, а потом пришёл лесник и всех выгнал. 

Как вернуть Украину?

Как сохранить власть в условиях нового империализма? Какие технологические принципы противодействия ведущейся организационной войне могут сработать?

1. Вычисление схемы: власть должна научиться видеть не отдельные проявления схемы действия оппозиции, а всю её целиком, власть должна научиться оперативно менять схему собственного действия. 

2. Отношение с правом: власть существует, возникает и сохраняется не в структурах права и государства, а поверх этих структур.

3. Видение «нематериальных угроз»: необходимо кодифицировать «нематериальные угрозы» для власти и страны и отработать введение различных чрезвычайных ситуаций для противодействия им. 

4. Действие на опережение: сегодня после выборов автоматически президентом не становятся. Президент должен захватить поле интерпретаций и победить в нём.

Перед новым президентом Украины встала именно эта проблема: сможет ли он реально взять власть — не ту власть, которую фиксирует ЦИК на бумаге, а ту, которая позволит ему восстановить целостность народа и страны. 

Избранный президентом В. Янукович должен был сразу перейти к активным действиям. Он должен понять, что власти на Украине нет, и расчёт на правовые механизмы утверждения его во власти не сработают. Необходимо действовать на опережение и формировать свою собственную власть, свой собственный украинский народ. Тот, кто делает первый шаг, — уже захватывает власть.

Второе: он должен реализовать иные способы легитимизации и оформления собственной власти помимо инаугурации в торжественной обстановке. 

Третье: он должен воспользоваться всем набором других конституционных механизмов, если уж в пространстве выбора он потерпел поражение.

Четвертое: воспользоваться существующим коммуникационным и политическим пространством для кардинального изменения тематики общественного обсуждения, для сдвижки реальности взаимодействия с оппозицией — перейти от проблем противостояния с В. Ющенко к проблемам организации власти и государства после своего избрания. Фактически он должен дать украинскому народу и государству то, что оппозиция обещает.

Выводы для России 

В ситуации выборов на Украине Россия впрямую столкнулась с реализацией новых принципов власти, против которых она бессильна.

Источник: журнал «Главная тема» N3 январь 2005 год.