Леонид Иваненко, кандидат физико-математических наук, г. Киев

Сообщение об открытии «Музея советской оккупации» вызвало большой общественный резонанс. Мы предложили нашему автору профессору Юрию Шаповалу, а также региональным экспертам высказать свое мнение по этому поводу. Так в «Дне» 19 июня началась дискуссия, которая продолжает вызывать живой интерес и специалистов, и организаторов музея. Сегодня мы предоставляем слово читателям.

Иногда, ссылаясь на Владимира Винниченко, цитируют: «Историю Украины нельзя читать без брома». Ну а я, вот, рассуждаю, чем запивать дискуссию вокруг «Музея советской оккупации»?

Вообще-то я имею сомнительное право вмешиваться в прения по вопросам истории, потому что по профессии всего только математик. Но, с одной стороны, уже высказался ряд «простых» людей; с другой, все, кто читает «День» от его зарождения и крепит знания книгами из «Библиотеки «Дня», уже тянут, во всяком случае, на бакалавра от этой изменчиво-мерцающей дисциплины!

Желательно было бы еще услышать знатоков от правоведения, истории права.

Вполне справедливо, и это близко представителю «точной» науки, читатели требуют определиться с терминологией, потому что иногда действительно становится непонятным, о чем идет речь.

Да, оккупация Украины со стороны Московии началась еще в XVII веке и достигла предела при Екатерине II. Только не кажется ли, что к тому процессу больше подходило бы определение — аннексия?!

События 1917—1921 годов вполне справедливо называют Гражданской войной, потому что сражались в ней те или другие группы населения, но граждане одной империи. И главный ее тренд — «закругление» территорий и упрочение военной мощи — неизменно сохранялся. «Обольшевиченная» империя, расползалась, как раковая опухоль, пока какая-то внешняя относительно нее противоположная сила и решимость не останавливали ее. Так произошло на Висле, потом на Карельском перешейке, а не произошло в Украине, на Закавказье.

Следовательно, с «оккупацией» не все такое очевидно. Пишут, и это не новость, что в Российской империи власть в 1917 году захватила банда большевиков. Не хочу вспоминать и перечислять приметы этого определения, потому что тогда и бром не поможет! Как характеризовал таких молодцев уже в годы Второй мировой их «вождь и учитель»: «Люди без чести и совести, люди с моралью животных». Правда, он имел в виду своих недавних приятелей, а на тот момент — врагов.

Вспоминаю фильм М. Роома «Обыкновенный фашизм». Мы компанией были на просмотре, а потом одна из наших сотрудниц с детской непосредственностью сказала: «Как похоже»! Мы это пропустили мимо ушей, не комментировали, а «стукнуть», наверное, было некому.

Действительно, стайка, без определенных этнических признаков, опираясь на финансовую поддержку врагов своей родины, осуществила политический переворот. Иными словами, они в условиях войны предали свою отчизну. В частности, дворянин Владимир Ульянов. Чем не пример для нео-товарищей?!

А то, что Украина, в конечном счете, стала оккупированной, пардон, освобожденной, так это закономерный итог бездарности ее рулевых того времени и забитости большинства ее населения. Ведь менее мощные страны Балтии смогли на 20 лет вырваться из «братских объятий», а уже в наши дни быстро поднялись на ноги!

Приход к власти банды — это то, чего стремятся избежать все развитые страны. Бандитизм, как и проституция, — явления вечные, но в цивилизованных странах даже преступники более умные! Они стригут купоны со своих умений (таланта), но чувствуют, где граница, за которую не стоит переступать.

С другой стороны, например, в США нормой является вооруженный люд. Правда, один мой тамошний коллега признался, что официально держит в доме пистолет, но не знает, как им пользоваться! Во всяком случае, если какая-то мафиозная группа попробует там перехватить власть, то против этого мигом поднимутся миллионы вооруженных граждан, которые все-таки сумеют попасть в узурпаторов.

Ну а у нас, традиционно, уже 90 лет, до зубов вооружены бандиты, а оружие в руки населению — нельзя! Но дело даже не в наличии или отсутствии оружия, а в том, что бандиты умеют только изымать (деликатнее — экспроприировать) и делить чужое добро. Последнее еще с 1917 года обозначили словцом «дерибан». А вот наладить творческий, производительный труд они не умеют. Поэтому рано или поздно страна, которой они завладели, приходит в упадок, население начинает вымирать, поля зарастают сорняками.

Поэтому я и утверждаю, что мы действительно до сих пор пребываем в режиме «оккупации». Назовите это так, а можно — «во власти преступников». Если не фактически, то ментально. Мы скованы внутренне. А еще Тарас заклинал: «Схаменіться! будьте люди, бо лихо вам буде».

Нюренбергский процесс назвал партию немецких нацистов — НСРПГ, СС, — преступными организациями. Доживем ли мы до времен, когда такими же признают КПСС, КГБ (во всех их ипостасях)? Потому что нужно не хныкать, вспоминая миллионные жертвы репрессий и голодоморов, а решительно запретить пропаганду преступных идеологий и созданные на их основе организации. Ибо, что-то многовато у нас этой демократии-попустительства! Россия летом 1917 также захлебывалась от свободы, а чем это все закончилось?

Кстати, видели ли вы где-то в Германии памятники Адольфу Гитлеру? То-то и оно! А у нас, особенно на востоке страны, все площади загромождены идолами (милого?) тоталитарного прошлого.

Пока же некоторые из этих наших новоявленных «болельщиков» заседают в парламенте, навязывают нам законы, читают мораль, а заодно оплевывают героев национально-освободительной борьбы и хвастаются (одобряют) преступлениями своих предшественников.

Да, сейчас они (возможно, потому что нераскрытых дел море) никого не убивают, но, вместо этого, препятствуют процессам возрождения страны, ее расцвету, угрожают самому ее существованию!

Поляки, период своей истории с 1944 по 1989 год называют «господство над Польшей». Понятно, кого, и пальцами тыкать не нужно. А почему бы нам не преобразовать этот «Музей оккупации» в «Музей (господства) тоталитаризма в Украине»?

К сожалению, я не видел экспозиции, о которой ведутся споры. Но априори я бы расширил ее и построил на контрастах — того, что говорили, писали, провозглашали «вожди», и того, что создавалось на самом деле. Это должно бы быть сочетание свидетельств политической истории с образцами быта. Реликвии последнего можно увидеть в «Музее одной улицы» на Андреевском спуске. Кстати, его сейчас выбрасывают на улицу. Вот и случай объединить экспозиции — творения мысли и фантазии проф. Юрия Шаповала с бытовыми вещами «незабываемых» 1920—30-х годов ХХ века. Все эти примусы, репродукторы из плотной черной бумаги, керосиновые лампы, патефоны и тому подобное. На свалке находится и «Музей истории города Киева». Можно и у них несколько экспонатов позаимствовать.

Ведь соввласть — это не только ГУЛаг, но и коммунальные квартиры, кухни на 5—7 хозяек и кастрюли с замочками, что не мешало соседкам закапывать в них керосин, нехватка элементарных вещей, очереди на всю ночь.

Вспоминается гениальное произведение известного украинофоба — М. Булгакова «Собачье сердце». Вот вам и готовый замысел — панорама эпохи. Остается отразить ее в экспозиции.